За все земные грани - Страница 40

— Я не хочу терять тебя, Элизабет, — сказал Кросби после долгого молчания, — но и вставать на колени не собираюсь!

Все в Лиз рвалось к нему, требовало согласиться на любые условия. Один звук голоса любимого наполнил ее желанием вновь очутиться в его объятиях, ощутить на теле его руки. Но мысль о том, что она окажется запертой в какой-то снятой Кросби квартире, где ей совершенно нечем будет заняться, а останется лишь ждать его редких приходов, укрепила Элиз в принятом решении. Она любила Кросби слишком сильно, чтобы согласиться на его предложение.

— Извини, Юлиус, — сказала Лиз после минутной паузы. — Я не хочу быть твоей содержанкой. — Она глубоко вздохнула. — Давай простимся. Пожалуйста, не звони мне больше.

Она крепко зажмурила глаза, затем медленно опустила трубку.

— Я не хотела бы вмешиваться, дорогая, — сказала Хэлен во время обеда, — но совершенно ясно, что у тебя что-то произошло. Если хочешь, поговорим об этом, может быть, я смогу помочь!

Элизабет положила вилку, напряженно уставившись в одну точку.

— Ну, — сказала она, поднимая глаза, — как вы уже, наверное, догадались, это звонил Кросби.

— Да, и я также поняла, что ты приехала не просто погостить. Ты ушла с работы. — Женщина помолчала, потом осторожно спросила: — Вижу, что с писателем довольно трудно работать?

— Конечно, — ответила Лиз. — Но проблема не в этом. Мне нравилось работать с ним. Он… — Девушка пожала плечами. — Я… не знаю, как это объяснить. Он такой живой!

Хэлен нахмурилась.

— Тогда почему?..

Элизабет посмотрела на нее отсутствующим взглядом.

— Я влюбилась в него, вот почему!

— Ах, — сказала женщина, подняв глаза к небесам, — я понимаю. А он настолько занят работой, что не обращает на тебя никакого внимания…

— Нет, дело в другом. Если б было так, я бы с этим смирилась. Он хотел, чтобы я стала его любовницей, намеревался снять мне квартиру!

Хэлен долго молчала. Наконец она встала, налила две чашки кофе и вернулась с ними к столу.

— А это полностью исключается, как я понимаю? — осторожно спросила она.

— Конечно, исключается! — выкрикнула Лиз. — Это так типично для него — высокомерие, слепота в отношениях с людьми! Не могу понять, как человек с таким проницательным умом может быть настолько туп, когда дело касается чувств! Женщины немного посидели молча, попивая кофе, потом Хэлен откашлялась.

— Значит, он звонил и просил тебя вернуться?

— Да. Можете в это поверить? Ему кажется, что он может меня оскорблять, а затем спокойно просить вернуться и работать у него!

Хэлен покачала головой:

— Могу себе представить! И не виню тебя за то, что ты злишься. У него действительно нет никакого понятия о чувствах других людей.

Элизабет подозрительно посмотрела на женщину. В ее голосе звучали странные нотки. Она на самом деле соглашалась с ней или в тоне ее была нотка сарказма? Но Хэлен сидела, спокойно потягивая кофе: воплощенная невинность. Потом она вопросительно подняла бровь.

— Знаешь, я что-то не все понимаю. Ты говоришь, что любишь его, и ясно, что и он по-своему относится к тебе очень хорошо. Но ты говоришь о нем как об опытном развратнике, который пытается соблазнить невинную юную девушку.

Элизабет оторопела.

— Хэлен! — воскликнула она наконец. — Вы хотите сказать, что мне следовало согласиться на его предложение?!

— Нет, не совсем так. Я только думаю, что любить выдающегося человека непросто. Должны быть и компромиссные решения.

Лиз медленно поднялась с кресла.

— О, Хэлен, я больше не хочу говорить об этом. Я совершенно разбита. Если вы не возражаете, я приму ванну и лягу.

— Конечно, дорогая. Завтра все покажется тебе гораздо проще!

Но Хэлен оказалась не права. Хотя Элизабет была уверена, что не может вернуться к Кросби ни при каких условиях и что она поступает правильно, сердце девушки отказывалось соглашаться с этим. Чувство тоски по Юлиусу продолжало мучить ее, а сомнения разрывали сердце.

В течение последующих дней Лиз с радостью откликалась на предложения Хэлен, пытавшейся развлечь ее, но сердце девушки не принимало в этом участия. Вопрос о Юлиусе Кросби больше не обсуждался, а тот не пытался вновь связаться с ней.

Как-то позвонил Джек, но у девушки не было настроения для свидания с ним.

Однажды вечером, примерно через неделю после ее приезда, Элиз мыла посуду после ужина и вдруг услышала голос приятельницы из гостиной, где та смотрела последние известия. Она звала так настойчиво, что Элизабет быстро вытерла руки и побежала посмотреть, что случилось.

— Лиз! — взволнованно кричала Хэлен. — Иди сюда и садись. Сейчас будут передавать интервью с Юлиусом Кросби!

Девушка уселась в кресло.

— Но он никогда не дает интервью, — произнесла она, сбитая с толку. — Особенно после того, последнего раза…

— Ш-ш-ш, — зашикала Хэлен. — Смотри!

Реклама кончилась, и на экране появился Юлиус, сидящий за письменным столом в своем кабинете дома. Напротив него расположился известный телевизионный ведущий, который считался профессионалом высокого класса и умел создать атмосферу раскованности, разговорить собеседников, не задавая им провокационных вопросов. Но все равно Элизабет не могла поверить глазам.

— Прежде всего, мистер Кросби, — начал ведущий, — хочу поблагодарить вас за то, что согласились дать интервью.

— Не стоит благодарности, — пробурчал Кросби.

Элизабет с трудом удержалась от смеха. Выражение лица Юлиуса было вполне миролюбивым, но девушка знала его достаточно хорошо, чтобы понять: за непроницаемой внешностью ее бывшего босса скрывается мучительная неловкость из-за того, что его личная жизнь выставлена на всеобщее обозрение. Лиз ломала голову над тем, что же подвигло его на это.